В то далёкое лето. Повести, рассказы - Левон Восканович Адян

— Но когда это будет, Ваграм, когда это будет? — почти умоляя, прошептала Марина.

— Двух лет не пройдет.

— А Степан уже получил, — грустным голосом сказала Марина. — Всего несколько месяцев, как он работает начальником отдела кадров на суперфосфатном заводе, и вот — получил двухкомнатную квартиру.

— Ничего, я тоже скоро получу, — сказал я, чтобы что-нибудь сказать, сам не веря своим словам.

Марина посмотрела на меня и усмехнулась.

— Дай Бог, — сказала она, а потом, прижимаясь щекой к моему плечу, нежным тоном продолжила:

— Со Степаном почему подрались?

— Кто тебе сказал? — Спросил я в недоумении, — он сказал?

— Нет, — покачала головой Марина, — это не важно. От чужих услышала.

Я спрятал глаза от Марины. Не сказал ей, что Степан несколько раз приходил с друзьями в общежитие драться, а однажды около трамвайной остановки его машина чуть не сшибла меня. Не рассказал также, что пару недель назад он позвонил к нам, в отдел кислородного производства, изменив голос, оскорблял и угрожал, что убьет меня, если немедленно не отстану от Марины. «Если после этого я еще раз увижу тебя с Мариной, — сказал он мне по телефону, — знай, что мать твою заставлю плакать». — «Мы всегда бываем вместе, — ответил я ему, — и всегда будем вместе, а что касается того, чтобы заставить плакать мать, то пока неизвестно, кто заставит, чью мать плакать».

В тот день я работал во вторую смену, в общежитие пришел в час ночи. Только вошел в комнату, в дверь постучали. «На улице тебя ждут,» — сказал какой-то парень. Я сразу понял, что это был он. Медленно спустился на первый этаж, вышел на улицу. На пустой улице, у обочины, под деревьями стояла машина Степана. С парнем, который пришел за мной, я подошел к машине. В машине, кроме Степана, были еще два молодых человека.

— Я пришел, что ты хочешь? — Я это сказал громко, ни на кого не глядя, понятно, что мои слова были обращены к Степану.

— А ты фраер душковитый, я не знал, — выходя из машины, сказал Степан, небрежно хлопая дверцей. — Но все равно, я должен тебя воспитать.

— Ты? — спросил я с иронией.

— Я, — сказал Степан, — но ты не бойся, никто из ребят не вмешается. — Какое-то мгновение, на лице его дернулась мышца правой щеки. — Никто не вмешается. Я сам, иди. — Он пошел в сторону темной аллеи. Я зашагал за ним. Степан встал под деревьями, повернулся ко мне:

— Тебе сказали по телефону, чтобы ты больше не говорил с Мариной? — спросил Степан.

— Сказали, — ответил я невозмутимо.

— Ее мать сказала, чтоб ты отстал от нее?

— Сказала.

— Потом?

— Потом то, что мы любим друг друга.

— Неужели?

— Да, сказал я спокойным голосом.

— А ты знаешь, что она не девушка?

Земля под ногами, будто, заколебалась, а воздуха почти не хватило. Степан засмеялся, артистично протянул руки в сторону друзей, смеясь, сказал:

— Получается так, что она свое пышное тело отдает мне, а несуществующую любовь — этому фраеру. А как отдается! — Он стал ломаться в отвратительных движениях — оох, уух, аах.

«Врешь, сволочь», подумал я и сильно ударил его в лицо. Это было неожиданным для Степана, но он не растерялся, ногой сильно ударил меня в живот, чуть ниже пояса, я от неожиданности руками обхватил живот, и он ладонью ударил меня в лицо. Прибежали друзья Степана, но Степан рукой дал им понять, чтоб не вмешивались.

— Я сам, — бросил он.

Я бил кулаками, Степан открытой ладонью. Звука моих ударов не было слышно, в то время, как от грохота ударов Степана все вокруг гремело.

Друзья Степана своими возгласами воодушевляли его:

— Молодец. Степан, двинь еще раз этому чучелу.

— Так ударь, чтоб имя отца своего забыл.

— Осторожно, Степан, шкуру не повреди…

Я чувствовал, что мои удары до него не доходят, он ловко уклонялся от них. Еще один грохочущий удар, и из моих ноздрей хлынула кровь. Пока я пытался остановить кровь, Степан еще раз ударил. Я опустился на колени. Хотел встать, не удавалось.

— Так тебе, мальчишка, — сказал Степан, отряхивая одежду, — еще раз увижу с ней, изуродую.

— Пошли, — сказал кто-то из парней. Они направились к машине, я услышал гулкий рокот отъезжающей «Волги»

— Гуд бай, деревенщина, гуд бай — прокричал один из друзей Степана. Раздался их дружный хохот. Потом, машина зарычала и проплыла по пустой улице.

Обо всем этом я не сказал Марине, я ей ничего, из сказанного Степаном, не сказал, я молча страдал, не говоря ей ни одного слова.

Весна, также, прошла. Начались первые дни лета.

«Сегодня с Мариной пойдем купаться на море», подумал я, выходя из общежития. И в этот миг случайно увидел машину Степана. Это было короткое мгновение, на заднем сиденье машины сидела девушка, мне показалось, что Марина. Про Степана я много слышал, будто, он каждый день меняет девушек. Задыхаясь, я побежал догонять, через переулок вышел на улицу, но машина была уже далеко. «Это была она» — с трепетом в душе подумал я, и ноги мои чуть не подкосились. «Получается так, что свое пышное тело она отдает мне, а несуществующую любовь — этому фраеру»…

Я не подождал, пока подъедет очередной автобус, короткими путями, между домами побежал к дому Марины. «Неужели это была Марина?»

Я шел быстрым шагом, от бега я уже задыхался. «А если это она?» — Думал я. «Нет, не может быть», — обнадеживал себя я. Но в последнее время казалось, что она изменилась как-то, даже, вчера отказалась пойти со мной в кино. Боже мой, неужели это была Марина?

А, вот, и их дом. Я быстро пролетел по лестницам на верх, на пятый этаж, нажал на дверной звонок. «Кто там» — изнутри спросила Марина. «Это я, Марина, открой». Марина открыла дверь. «Входи» — сказала она безразличным тоном. Видимо, она только что надела домашний халат.

— Что случилось? — Застегиваясь, спросила она, внимательно глядя на меня.

— Ты где была сегодня? — Сказал я, оглядываясь вокруг.

— Дома была, — небрежно ответила Марина.

— А почему не пошла в техникум?

— Не знаю, — с опозданием ответила Марина, — не хочу учиться.

— Почему?

— В торговом техникуме не хочу.

— Но почему? — С нетерпением спросил я.

— Не знаю, вновь с опозданием, спокойным тоном сказала Марина. «Она даже не приглашает меня присесть», — тревожно подумал я.

— Но почему? — повторно спросил я.

— Маме сказала, она согласна. Пока устроюсь на работу на суперфосфатный завод.

— На какую работу?

— Телефонисткой, там у меня будет много свободного времени для занятий. Может, устроюсь в отдел кадров и буду работать там.

«Идет к Степану, — с замиранием сердца подумал я, — значит, я не ошибся,